Спрятавшиеся жемчужины Сиама. Глава 5

В карете прошлого. Во второй половине 2016-го года в нашем журнале публиковался цикл репортажей «Спрятавшиеся жемчужины Сиама», рассказывавший о не слишком известных массовому туристу тайских городах

Хуахине и Пхетчабури, расположенных в провинциях, примыкающих к западному побережью Сиамского залива. Сегодня мы продолжаем тему разговора, но взоры обратим к самому северу «страны улыбок».

«Карету мне, карету!»

...Подковы позвякивали по мостовым, а мы, разместившись по двое в нарядных конных экипажах, разглядывали улочки небольшого провинциального городка с невысокими зданиями, тихой речкой, цветущими растениями и появлявшимися на нашем пути то тут, то там старинными деревянными домиками на сваях. На дворе стоял январь, из Алматы, словно сводки боевых действий, доходили вести о тридцатиградусных морозах, здесь тоже было за тридцать, только со знаком плюс – недаром у возниц, помимо того что их головы украшали широкополые шляпы, еще были приделаны к облучкам огромные зонтики наподобие пляжных.

Городок назывался Лампангом. Будучи центром одноименной провинции, расположился он на перекрестке двух дорог, одна из которых ведет к Чиангмаю, неофициальной столице севера Таиланда, а другая – к Чианграю и – далее – к границе с Мьянмой. Так уж получилось, что город, известный как культурный центр с VII столетия, во времена «золотого века» могущественного королевства Ланнатхай (или просто Ланна), пришедшегося на XIV-XV века, оказался в тени своих знаменитых соседей. А между тем его летопись содержит немало интересных страниц. Так, главная святыня Таиланда – статуя Изумрудного Будды – первые 32 года после ее обретения в 1436 году хранилась именно здесь. А в конце XVIII века, когда земли Ланна уже два века находились под властью бирманских правителей, коренной житель Лампанга, Нан Тхип Чанг, убив местного наместника чужеземцев, возглавил восстание, которое привело к окончанию бирманского господства.

А еще этот город прекрасен тем, что сохранил в себе черты старого Таиланда. Ведь менялся он очень медленно. Здесь нет небоскребов, старые домики выполнены из традиционного местного материала – тикового дерева, которого в здешних лесах раньше было столь много, что в начале XX века Лампанг стал центром торговли тиком. А неспешный ритм жизни, наверное, повлиял на то обстоятельство, что именно этот город остался единственным административным центром, где конные экипажи по-прежнему используются в качестве средства передвижения. Поэтому есть у Лампанга и неофициальное название «Муанг Рот Ма», которое переводится как «город карет». Так что, устроившись поудобнее в местной «карете прошлого», можно было открыть очень многое и, главное, почувствовать ту неуловимую субстанцию, что и составляет душу любой страны.

Вот в таком необычном месте оказалась наша команда из четырех журналистов трех государств – России, Белоруссии и Казахстана, – чью поездку организовал Московский офис Туристического управления Таиланда в связи с проведением в Чиангмае туристического форума ATF-2018 стран-членов АСЕАН. Право же представлять нашу республику вновь было доверено журналу «Мир путешествий».

Буддийский перформанс

Но прежде чем оказаться непосредственно в Лампанге (а это всего лишь 100 км на юго-восток от Чиангмая), мы остановились в деревеньке Ко Кха в 20 километрах от города. Само это местечко вряд ли бы вызывало какой-либо интерес, если бы здесь не располагалась главная достопримечательность всей провинции – один самых красивых тайских храмовых комплексов Ват Пхра Тхат Лампанг Луанг.

Это было видно сразу: на зеленом холме стоял настоящий средневековый замок. Такое ощущение создают здесь мощные кирпичные стены, придающие монастырю вид крепости (что, собственно, поначалу и было), над которыми возвышаются сверкающая на солнце золотистая ступа и многоярусная крыша внушительных размеров вихана (так у тайцев называется вихара – строение, где проводятся религиозные церемонии для верующих и монахов). Есть и охранники – величественные змеи-наги, дежурящие у каменной лестницы, ведущей к главному входу.

А вокруг – кареты, кареты, кареты... Они стоят вдоль обочины по обе стороны дороги, примкнув друг к другу, словно припаркованные автомобили. Запряженные лошадьми, украшенные цветами – только совершенно пустые, без седоков. Можно спокойно залезть, надеть лежащую тут же ковбойскую шляпу и вдоволь нафотографироваться. Символическую плату вместо отсутствующего хозяина возьмет сидящая неподалеку и продающая всякую всячину бабулька.

В полусумраке вихана восковые фигуры почитаемых монахов, некогда служивших в храме, выглядели как живые и потому производили немножко жутковатое впечатление

Поднявшись же по лестнице и повернув налево, попадаешь на небольшую внутреннюю площадь, сплошь усыпанную песком. Справа перед тобой – Нам Тэйм, главный вихан с низко нависающими несколькими рядами трехярусных крыш. Он был возведен целиком из тика в 1449 году. За ним устремилась в небо 45-метровая ступа – чеди, как их называют в Таиланде. Под ней, согласно преданию, захоронены несколько волосков Будды (отсюда в названии храма есть слова «пхра тхат», обозначающие как раз такие реликвии). Левее – еще один вихан постройки 1802 года с очень красивым резным фасадом. Очень важное сооружение находится сразу за чеди: в этом вихане за толстой решеткой обретается, пожалуй, главная святыня Лампанга – небольшая статуя медитирующего Будды из яшмы Пхра Кэо Дон Тао. По легенде, ее изготовили из драгоценного зеленого камня, найденного в арбузе, который в качестве подаяния получили монахи («тао» – арбуз).

Есть на территории комплекса и другие строения: часовня, колокольня, музей храма, еще один вихан. Но что показалось забавным, так это большое количество скульптур быков и телят – как будто в Индию попал (правда, по-моему, здесь были исключительно особи мужского пола). Я спросил об этом нашего гида. Он лишь грустно улыбнулся: «Сейчас не только простые верующие, но зачастую и сами монахи слабо разбираются в основах своей религии. Всё это уже привнесенные из других религиозных традиций верования, не имеющие отношения к буддизму. Раньше этого пластикового поголовья здесь и в помине не было – установили лишь недавно. Понятно, что легче всего взять что-то готовое извне, чем кропотливо изучать собственную культуру, напрягая при этом голову. Вот и нагородили невесть что».

...Мы сняли обувь и стали обходить чеди, двигаясь по часовой стрелке (как того требует буддийская традиция) вдоль бронзовой балюстрады, по четырем углам которой были установлены массивные зонтики из меди с филигранью на куполе. Но больше всего привлекали внимание охранявшие вход в ограду скульптуры двух стражников с кинжалами в руках, которых кто-то заботливо одел в красные плащи, а головы обмотал платками из этой же ткани. Такие же накидки вперемешку с белым покрывалом украшали еще одно изваяние в другой части комплекса. Я вновь обратился к гиду по поводу этих одеяний –
он пожал плечами: не знаю. Если же к этому добавить еще и золотистые накидки на некоторых буддах (при том что скульптор уже изначально их изобразил), широкий пояс из желтой ткани на самой ступе, а также нашествие парнокопытных, то создавалось впечатление, что проводится какой-то из тех перформансов, что так любит современное искусство. Такой вот постмодернизм в буддизме.

Зато очень понравилась атмосфера главного вихана, когда мы зашли внутрь помещения. Ажурная резьба по дереву с растительным орнаментом, богато украшенные колонны, поддерживающие своды, много воздуха и, главное, сохранившиеся старинные фрески начала XIX века на свисающих деревянных панелях с сюжетами из жизни Будды, а также повседневного быта простых людей. Смысловым же центром всего пространства был огромный золотой саркофаг, выполненный в виде роскошного храма, из которого на паломников смотрела еще одна почитаемая скульптура Будды середины XVI века.

В средневековом кинотеатре

Но главный сюрприз ожидал нас в неприметном обветшалом маленьком вихане XV века – одном из самых старых зданий всего комплекса. Он сохранился почти в первозданном виде, потому что был сооружен из кирпичей, а дерево использовалось только в верхней части. Ко входу вели крутые каменные ступени, а таблички предупреждали, что женщинам заходить сюда запрещено (как и в былые времена считается, что они могут осквернить священное место).

Через низенькую дверь мы кое-как втиснулись в крохотное пространство вихана, внутри которого ничего не было кроме белого экрана. Когда дверь закрыли, то через отверстие, расположенное выше, лучи света стали падать на экран, формируя перевернутое изображение золотой ступы. Было даже видно, как проходят люди – мы оказались в древнем кинотеатре. Точнее, это была классическая камера-обскура, первые упоминания о которых появились еще в V-IV веках до н. э. Раньше, когда экрана не было, картинки появлялись на белой стене. Когда-то их увидел и первый зритель. Это был, наверное, обычный монах, пришедший помедитировать в укромное место. Закрыв за собой дверь, к тому времени уже ветхую, он заметил, что в верхней ее части образовалась большая трещина, которой раньше не было. А обернувшись, вдруг обнаружил нечто, от чего душа его похолодела...

Наверное, киносеансы пользовались у монахов большим успехом, потому что в новом храме, сооруженном поблизости уже в начале XIX века (я про него упоминал), отверстие проделали специально, да еще установили в качестве экрана плиту на том месте, куда падали солнечные лучи. Появились и первые постоянные зрители. Когда мы зашли в этот вихан, то столкнулись с часто встречающейся традицией тайских храмов – восковыми фигурами в натуральную величину почитаемых монахов, служивших в этом храме в прежние времена. В сумеречном свете выглядели они как живые и потому производили немного жутковатое впечатление.

«Вспомнишь и лица, давно позабытые…»

Но вернемся к каретам. На своих конных экипажах мы не спеша блуждали по старым улочкам Лампанга, всматриваясь в те здания, на которые нам периодически указывал рукой наш возница в пижонской красной шляпе и с тремя зубами во рту. Наконец, остановились у одного из домов по адресу: 6 Thanon Ratwattana. Это был музей «Бан Сао Нак». На местном диалекте «бан» – дом, «сао» – столб, а «нак» – много. То есть «дом многих столбов», а проще говоря – «дом на сваях». Таких старинных зданий – на сваях – в Лампанге сохранилось предостаточно. Но обычно они небольшие и имеют лишь несколько комнат. А здесь и площадь огромная, и сад имеется, и подсобным помещениям место нашлось.

Мы заходим во двор. На чистенькой зеленой лужайке стоит небольшой домик на сваях – место для хранения риса. Амбар, говоря по-нашему. В глубине – основательный особняк, возведенный, как мы узнали, на 116-и тиковых столбах. Дом богатый, дерева ушло порядочно, да еще и такого ценного. Но раньше оно здесь ничего не стоило, расходы шли только на оплату рабочей силы.

На архитектуру здания повлиял господствовавший тогда бирманский стиль, приметой которого была веранда вокруг дома. Но проступали и тайские черты. По одним сведениям, дом построил богатый бирманский купец, женившийся на местной красавице, по другим – «слуга народа», государственный чиновник. Сейчас им владеет уже четвертое поколение семьи. Правда, живут хозяева в другом месте неподалеку. А дом стал музеем быта XIX–XX веков. Используют его и в коммерческих целях, устраивая фотосессии, торжественные обеды, свадебные церемонии. В 1979-м году здесь пообедала сама принцесса Таиланда, чем хозяева до сих пор несказанно гордятся.

...Мы переходим из комнаты в комнату, разглядываем вещи, ставшие приметами прошедших времен. Вот граммофоны столетней давности – нет, скорее патефоны. А многие сейчас знают разницу между граммофонами и патефонами? Швейные машинки: ручная и ножная – такими пользовались наши мамы и бабушки. Старые фотографии, где лица всегда так серьезны – в то время к процессу съемки относились ответственно, это становилось целым событием. Настенный телефон с государственным гербом и молоточками в качестве звонка. На почетном месте портреты короля и королевы – это непременно. Комоды, трюмо, буфеты. А вот и первая хозяйка с орденами на груди и орденской ленточкой – заслуженный человек. Шкаф с посудой – вся из серебра. Серебро – ладно, а вот где найти сейчас художников, чтобы сделали столь искусные вещи?.. А это столовая; кухня же всегда располагалась на улице: дерево, опасно.

Мне и раньше приходилось бывать в подобных музеях, но почему-то именно здесь я по-настоящему почувствовал их тихое очарование, и не хотелось уходить, словно патина времени незаметно стала волшебной паутиной, опутывавшей с каждой секундой всё сильнее и сильнее.

Налево ходят и слоны

Напоследок мы побывали в еще одном значимом месте Лампанга – храмовом комплексе Ват Пхра Кео Дон Тон. Времени оставалось у нас немного, поэтому мы просто погуляли по его территории, заглянули краем глаза в виханы, постояли у скульптур, выставленных вдоль дорожек, спустились к речке Ванг, через которую к храму ведет мост с загорающими на перилах змеями-нагами в самой парадной своей чешуе, ударили в огромный гонг, недавно подаренный прихожанами... Место симпатичное, но всё самое важное, что с ним связано, осталось в далеком прошлом. Так, название комплекса – «храм камня из арбуза» – отсылает к уже упоминавшейся легенде о найденном в арбузе драгоценном зеленом камне и изготовленной из него скульптуры Будды. Храм как раз и был построен для хранения этой святыни, пока она не сменила прописку.

Другое сказание повествует о путешествиях главного талисмана Таиланда –Изумрудного Будды. Когда эту скульптуру в XV веке решили перевезти из Чианграя в Чиангмай, то ее погрузили на слона, чтобы доставить в столицу тогдашнего королевства Ланна. Но животное на середине пути неожиданно заупрямилось и свернуло налево – в сторону Лампанга. Замена не помогла: второй слон проделал тот же кульбит. Тогда король Ланна решил, что это предзнаменование, и высочайшим повелением Изумрудный Будда стал на три десятка лет жителем Лампанга.

Из всех сооружений того времени в храмовом комплексе сейчас осталась лишь чеди традиционного для этих мест стиля, под которой захоронены – как вы уже, наверное, догадались – еще несколько волос с головы основателя буддизма. 

Окончание следует

(Продолжение. Начало в №№ 45–48)

Текст и фото: Владимир КАКАУЛИН