В набежавшую волну, или Бабье лето на Или

Когда-то писатель и летчик Антуан де Сент-Экзюпери раскрыл тайну пустыни: она прекрасна тем, что «где-то в ней скрываются родники». Казахстанские степи также полны сюрпризов.

Когда после ухабов грунтовой дороги с тучами пыли, норовящей пробраться тихой сапой в салон автобуса, и однообразного пейзажа выжженной после летних месяцев земли вдруг попадаешь в оазис, где ослепляют своей синевой сочные краски полноводной реки в обрамлении цветущей зелени по берегам и причудливых каменных скал, – то понимаешь, почему эти края столь завораживали путешественников. Именно так встречает своих паломников Или – главная река Семиречья – в местечке под названием Тамгалы-Тас.

Дела давно минувших дней

Когда-то здешние воды бороздили корабли. Пионером стал парусник «Святой Николай», спущенный летом 1854 года, чтобы доставить провиант для строившегося в предгорьях Заилийского Алатау нового военного укрепления, вскоре получившего название Верное и ставшего через десяток лет центром Семиреченской области – городом Верный. В 1883 году берега реки впервые огласили пароходные гудки: из Англии был доставлен небольшой пароход мощностью 35 лошадиных сил, носивший имя Колпаковского – генерал-губернатора области. А в 1929 году Или осваивало уже парусно-моторное судно «Балхаш» водоизмещением в 33 тонны. Расцвет же судоходства пришелся на тридцатые годы прошлого века, когда по реке ходили более шестидесяти самоходных судов, барж и буксиров.

Увы, ныне о былом величии мало что напоминает – река сильно обмелела и отправилась на заслуженный отдых. Но на пенсии долго ей пребывать не пришлось. В шестидесятые годы – время рюкзаков, палаток и песен у костра – родилась новая традиция: туристы, осваивая родные просторы, стали сплавляться по реке на надувных плотах и лодках. Особенно бурный характер это движение приобрело на майские праздники, когда сотни алматинцев с разнообразными плавсредствами отправляются в сторону Капчагайского водохранилища, ниже которого река, полноводная и прозрачная (ГЭС играет роль фильтра), проходит по глубокому и живописному скальному каньону. Именно здесь организуются массовая регата и туристический фестиваль.

Вот и мы в своем автобусе везли небольшой надувной плот, вместивший, как оказалось позднее, всю нашу компанию из тринадцати человек. «Мы» – это участники экскурсии «Будды на Или» в урочище Тамгалы-Тас, которую в один из дней благодатного для Алматы бабьего лета – 23 сентября – организовала Казахстанская туристская ассоциация (КТА) совместно с Туристским информационно-методическим центром Казахской академии спорта и туризма для сотрудников туркомпаний южной столицы и всех желающих.

Протяженность всего пути – 110 километров. Сначала по Капчагайской трассе надо проехать через плотину на правый берег Или, далее еще несколько километров по направлению к Баканасу, а затем по проселочной дороге к реке – и вот уже вас встречает арка на въезде в ущелье.

Арка выстроена здесь неспроста. Главная достопримечательность этих мест – древние наскальные изображения Будды и буддийские надписи. В сущности, это место – буддийский храм под открытым небом, являющийся культурно-археологическим памятником. В 2008 году он вошел в президентскую программу «Культурное наследие», а музей-заповедник «Тамгалы» взял его под свою опеку.

Но началось наше путешествие по ущелью совсем в другой точке.

Цитадель

Мы проехали мимо «Писаных скал» (так с тюркского можно перевести Тамгалы-Тас – «камни со знаками») и отправились дальше, вверх по течению. Внезапно взору открылась удивительная картина – на другом берегу, у подножия холмов стояла средневековая крепость. Для впервые попавшего сюда непосвященного путника зрелище, конечно, поразительное – ведь рядом ни души: только холмы, скалы, река, да бездонное небо.

Ларчик открывается просто: в отличие от буддийских изображений, «древность» крепости насчитывает чуть больше десятка лет. Она была построена в начале 2000-х для съемок фильма «Кочевник» по мотивам биографии Абылай-хана. Казахско-французская картина вышла на экран в 2005 году, но декорации оказались столь удачными, что крепость зажила своей собственной жизнью. Здесь были сняты еще несколько фильмов, в том числе знаменитый российский «Дневной дозор», а «средневековый» городок стал местом паломничества туристов. Сейчас это – частное владение, два-три человека, живущие там, за ним постоянно присматривают.

Но сначала необходимо было переправиться на другой берег. Тут нам и пригодился плот, который мы надули с помощью электрического насоса. Команда наша была разношерстная и к тому же, кроме автора этих строк и рулевого Димы (хозяина плота), состояла исключительно из прекрасных дам. Здесь была даже француженка Катрин (девушка случайно прочитала на сайте о нашей стране и столь впечатлилась, что, накопив за год денег, приехала сюда в отпуск вместе с подругой). Была и персидская принцесса: отец Сабины Фаттахи, менеджера КТА (исполнявшей роль завхоза в нашей экспедиции), в свое время был вынужден эмигрировать из Ирана в Советский Союз, спасаясь от исламской революции 1979 года.

Наличие на камне Будды Исцеляющего привлекает в эти места и всех страждущих: давно уже возникло поверье, что, если прикоснуться к изображению, недуги отступают

Надев ярко-оранжевые жилеты и получив краткий инструктаж, мы отважно тронулись в путь. Наверное, с испугу, но получилось довольно лихо – мы даже умудрились причалить к берегу в нужном месте.

Не снимая жилетов, мы отправились на штурм цитадели. За свой век крепость повидала всякого, но при виде ударного батальона вежливых оранжевых человечков сдалась без боя.

Внутри было пустынно: узнав о нашествии, жители заблаговременно покинули город. Мы бродили по крепостным стенам, заглядывали в бойницы, спускались во внутренние дворики и улочки, обнаружили массу полезных в хозяйстве вещиц: стрелы для луков, деревянное колесо фортуны, осадный таран, виселицу. Золота не нашли, но золотой запас впечатлений пополнили.

На простор речной волны…

Теперь предстояло спуститься три километра вниз по реке к Писаным скалам.

Мы расселись по местам, взялись за весла и уже на правах бывалых речных волков отправились в плавание. И тут случился бунт на корабле: плот перестал нас слушаться. Несмотря на отчаянные команды рулевого и усилия матросов, наше судно стало выписывать какие-то замысловатые кренделя, похожие на ту арабскую вязь, что мы видели на воротах крепости. На зрелище сбежались рыбки, которые никогда еще, наверное, не видели столь изощренного способа передвижения по реке. А тем временем будды становились все ближе.

Делать было нечего. Помочь могло только жертвоприношение речным богам. «И за борт ее бросает в набежавшую волну…» Сакральную жертву долго искать не пришлось – персидская княжна Сабина уже грустно потупила очи. «Се ля ви», – утешила ее Катрин. На роль Стеньки Разина кандидатур набиралось уже две, но выбор пал на автора этих строк благодаря подходящему отчеству – Степанович, ведь полное имя атамана было как раз Степан.

Я отложил весло и стал вглядываться в речную даль в поисках набежавшей волны, достойной персидской принцессы. Но пока набежавшая волна все раздумывала и раздумывала, как бы ей получше набежать, наш челн вдруг чудесным образом выровнялся и дальше стал вести себя вполне пристойно. Наверное, небо услышало мольбы княжны и сжалилось над юной красавицей.

Будды

Мы высадились прямо напротив большой скалы, чьи камни и стали стенами буддийского храма.

О происхождении наскальных рисунков и надписей существует множество гипотез и легенд. Самая красивая из них говорит о том, что в X веке здесь проходили буддийские миссионеры. Когда они отдыхали на берегу реки, случилось землетрясение и огромный отколовшийся кусок скалы упал к их ногам. Монахи решили, что это знамение и пора возвращаться домой. А на гладком сколе упавшего камня они по этому случаю высекли изображения Будды и Бодхисаттв.

Но сейчас большинство исследователей склоняется в сторону более позднего – джунгарского – происхождения святилища, в частности к версии академика Маргулана, основателя казахстанской школы археологии и этнографии, датировавшего создание изображений XVII–ХVIII веками.

Как бы то ни было, наскальным изображениям уже несколько веков, и это один из самых интересных археологических памятников Казахстана.

К главному камню вели каменные же ступеньки. С практически плоского скола смотрели в сторону Тибета и Индии (таково расположение поверхности камня) три будды. Вот как о них написал бывший индийский посол в Казахстане, сам исповедующий буддизм и прекрасно в нем разбирающийся, доктор Фунчок Стобдан:

«…В самом центре – Авалокитешвара, Будда Сострадания. У него самый проницательный взгляд и сострадательные глаза. Это одна из бесчисленных форм изображения будд, существующих в земных, небесных и метафизических мирах. Обычно его изображают со множеством рук: от четырех до тысячи. На реке Или – четырехрукий Авалокитешвара в облике принца, носящего тринадцать украшений. Он сидит в позе Будды, его передняя пара рук сложена в жесте посвящения, верхняя рука держит хрустальную гирлянду, нижняя – цветок лотоса на длинном стебле. Внизу по-тибетски написано: «Я восхваляю Будду Всепростителя».

Слева – Будда Шакьямуни в самый значительный момент своей жизни, когда он достиг просветления под Древом мудрости. Будда изображен как человек совершенной формы и красоты со спокойным и добрым выражением лица. Волосы завиваются в кольца, одежда простая, без украшений, правое плечо оголено. Он сидит в основании цветка лотоса в «позе Свидетеля», правой рукой касаясь земли. Левая рука – на колене, в ней он держит чашу для подаяния. Под ним тибетская надпись: «Я восхваляю Будду Шакьямуни».

Третье изображение – Манла, Будда Исцеляющий. Правая рука его находится в положении «Дар лучшей награды», что означает милосердие, в ладони – золотой фрукт арура с длинным стеблем. В левой руке – чаша для подаяния. Под изображением тибетский текст: «Я восхваляю Будду Манла».

Последнее обстоятельство привлекает сюда и паломников: давно уже возникло поверие, что, если прикоснуться к изображению, недуги отступают.

На камнях, расположенных в отдалении, встречаются высеченные на разных языках – тибетском, пали, уйгурском, монгольском – тексты священных мантр, в том числе самой знаменитой: «Ом мáни пáдме хум» («О, жемчужина, сияющая в цветке лотоса!»). Есть и другие изображения будд. В общем, для тех, кто интересуется буддизмом, место это бесценное.

Наконец, сачок вынырнул с уловом – маленькой золотой рыбкой. Полюбовавшись на нее несколько секунд и загадав желание, персиянка возвратила реке ее дар

Золотая рыбка

Вдоволь насмотревшись на просветленные лики, мы вернулись к реке и прямо на берегу сделали привал. Украшением «стола» стал плов, который собственноручно приготовила Айгуль Исагулова из Информационного ресурсного центра экотуризма, да так здорово, что не грех было съесть три порции.

Тем временем солнце уходило все дальше на запад, свежий ветер погонял волны и не давал успокоиться камышу и кустарникам, а река все также поражала своими насыщенными красками. Я опустил руку в воду – она оказалась совсем теплой. Стоявшая рядом Сабина, видимо вспомнив об участи персидской княжны, сняла обувь и по щиколотку зашла в речку. Это вызвало интерес у местных обитателей подводного царства. «Золотая рыбка!» – вдруг воскликнула Сабина и стала пытаться руками ее поймать. Кто-то протянул кусок хлеба. Течение тут же уносило с собой крошки, рыбки устремлялись за ними. Тогда водитель автобуса принес предусмотрительно припасенный сачок. Персидская княжна, приговаривая волшебную мантру «Ловись рыбка большая и маленькая!», продолжила поединок с удвоенной энергией. Рыбки не сдавались. Наконец, сачок вынырнул с уловом, и в руке Сабины затрепыхалась золотая рыбка – по крайней мере, сверкавшая в лучах солнца, она казалась по-настоящему золотой. Полюбовавшись на нее несколько секунд и загадав желание, персиянка возвратила реке ее дар, бросив рыбку в набежавшую волну.

...До отхода автобуса оставалось еще минут сорок. Пока все потихоньку начинали собираться, я решил забраться на вершину скалы, благо туда, как мне сказали, вела тропа.

Тропинка благополучно закончилась уже в начале пути. Дальше пришлось карабкаться по щебню. Зато усилия оказались ненапрасными.

С высоты птичьего полета открывалась великолепная панорама. Слева крохотной белой точкой проглядывала из-за скал крепость. Справа синяя лента реки терялась на горизонте. Где-то далеко внизу виднелся игрушечный автобус, а рядом копошились то ли люди, то ли мураши. Я громко им закричал, но никто не услышал – ветер на лету подхватил звуки и унес вдаль. И такая свобода царила в открывавшемся просторе, что хотелось собрать все свои дела и заботы, запихнуть их в котомку, посильнее раскрутить ее и швырнуть с вершины подальше в реку. Прямо в набежавшую волну. 

Текст и фото: Владимир КАКАУЛИН